Эндрю Доминик как-то увидел фильм «Друзья Эдди Койла», который был снят по одноименной книге автора детективов Джорджа Хиггинса и поразился его реалистичностью. После чего он обнаружил деталь, которая окончательно сформировала его увлечение писателем — Хиггинс два десятка лет проработал в суде до того как взяться за книги, в следствие чего он имел некоторое реальное представление о том как работает преступный мир на самом деле. Для своего фильма Доминик избрал третий роман Хиггинса «Ремесло Когана», который покорил его хорошо прописанными диалогами, символичностью и простотой сюжета. Вместе с тем режиссера еще интересовала и другая тема — финансовый кризис 2008 года и то как он отразился на жизни в его родной стране, все более назревающее недовольство американцев собственным правительством, не способным представлять интересы не только отдельного человека, но и страны в целом, и позволяющее корпорациям встать у руля. Соединив любимый роман и острую, волнующую тему Доминик перенес действие романа на пару десятков лет вперед, рассмотрев игорный бизнес и прочие подпольные дела через призму нынешнего состояния экономики и несостоятельности власть имущих, тем самым актуализировав его, что всегда идет в плюс в любом кино, но особенно в криминальном, поскольку такое редко в нем встречается.

Вообще данный жанр, избранный автором фильма, нынче находиться в очень запущенном состоянии — бытописание жизни опасных бандитов всегда было склонно к некой шаблонности, когда любой приличный автор должен был изобразить бизнесмена вне закона жестким парнем, но всегда готовым поддаться сентиментальности и отпустить мелкого воришку, человеком имеющим жену, но развлекающимся со шлюхами, плотно сбитым мужиком распивающим пивко по вечерам в баре и отпускающим уморительные шутки даже перед дулом пистолета. Классикой стало и добавление «женской линии» — влюбленность в проститутку, свидетельницу по делу, жену партнера по бизнесу и все в таком духе. Нельзя сказать, что Эндрю Доминик создал абсолютно оригинальное кино, не взяв ничего из классических формул жанра, но его картина выглядит глотком свежего воздуха на фоне фильмов, которые ничем не отличаются от представителей криминальных триллеров лет эдак тридцатилетней давности, с затасканными актерами, годами играющими исключительно преступников, изредко разбавляющих это амплуа ролью служителя закона. Режиссер более успешно проник в жизнь американского подполья, чем многие его коллеги по цеху — он прост, лаконичен, серьезен, однако прекрасно представляет, что и для крепкой шутки должно остаться время, а его герои в отличии от шаблонных бандитов умеют посмеяться и сами над собой. Доминик практически полностью отрекся от женщин в кадре и создает тот редкий портрет криминального дельца, для которого увлечение шлюхами и выпивкой становится свидетельством профнепригодности наемника. Так же автор фильма способен четко рисовать мелкие судьбы, затянутые во внесистемную мясорубку, в которой впрочем существует своя иерархия, с их мелкими мотивами, нелепыми просчетами, но настоящими чувствами и реальными, осязаемыми надеждами.

Интересен так же визуальный подход к созданию картины, во многом способствующий успеху фильма. Уже рваное, молчаливое, но одновременно говорящее и слегка меланхоличное начало подводит к общему ритму «Ограбления казино», по большей части укладывающемуся в рамки классического нуар-изображения. Фильм снимался в Новом Орлеане, который идеально подходит для подобного стиля — в 80-х город с его вечными дождями и грозами воспел один из нуар-писателей Джейми Ли Берк, а Доминик передал эту атмосферу, пусть и вдохновленный другим автором. Режиссер знает когда стоит быть минималистичным — ключевая для завязки сюжета сцена снята без фоновой музыки, только оглушающая тишина мелкого казино, которую прерывает монотонное бубнение включенного телевизора. Никаких тебе налетов под бодрый аккомпанемент, захватывающих драк и бандитского гонора, что хорошо передает те ощущения, которые в этот момент испытывали главные герои — сомнение, удивление, смятение, но вместе с тем некая форма спокойствия от того, что все оказалось так просто. Если в сцене присутствует насилие, то показывается оно с еще большей экстремальностью, чем это год назад сделал уже один представитель нуара в кино Николас Виндинг Рефн. Даже если вы подобные сцены привыкли смотреть обедая, то тут велика вероятность что вам захочется отвернуться или хотя бы сказать: «О, черт». Понимает Доминик и когда правду следует немного приукрасить — у него вы сможете увидеть стильные макро-планы, подобные тем, что любит вставить в свои фильмы Дэвид Финчер, только у Доминика они получились даже более заразительными и адекватными контексту. В итоге, «Ограбление казино» получилось тем редким типом мускулистых фильмов, которые способны сосредотачиваться четко на определенной теме, не опускаясь ни в сентиментальность детства, ни в фальшивость детектива, ни в душевные порывы связанные с любовью, тем самым обеспечив себе приятную славу в кругах ценителей, которые вероятно будут узкими, но очень преданными.