Вся прелесть «Джанго» отнюдь не в отменной стилистике, скрупулёзном сценарии и не в первоклассной игре и подборке актёров. В основе этого клубка крутости лежит сам режиссёр и сценарист Квентин Тарантино, за сим и начинать раскручивать это произведение нужно именно с него.
Тарантино подобно своему персонажу сбросил оковы жанров, трудностей восприятия свежих работ и сосредоточился на том, что он любит и умеет лучше всего — «спагетти-вестерне». Жанр на первый взгляд простой, как пряник, поливай всё кетчупом и заедай актёрами, однако же, только Тарантино и ещё один человек сегодня умеют отдельно снимать спагетти-вестерны и «трэш», не путая данные понятия. При всей комичности, кровавости и условности, Квентин рисует в рамках одного полотна реалистичное рабство, реалистичных людей, реалистичную любовь и вообще копает традиционно глубже, чем ожидаешь.
С героем дня Тарантино всех обвёл вокруг пальца. Джейми Фокс и Леонардо Дикаприо хороши настолько, на сколько можно от них ожидать в сложившейся ситуации и даже больше. Но сценарий написан, прежде всего, под Кристофа Вальца и с его участием в кропотливом процессе; он тут король, он центральный персонаж, это его бенефис. Его талантище творит в очередной раз такие вещи, что фильм хочется пересмотреть при любом раскладе. Для этого, к слову, прокатчики с 2013 года начинают усиленно показывать оригинальные дорожки фильмов с субтитрами в кинотеатрах (в дополнение к дубляжу), что будет очень ценно для многих.
На этом «германский» элемент картины не исчерпан. Во-первых, Джанго стал культом и сыскал популярность в 60-х не только в Америке, но и по всему миру и, особенно, на немецкой земле. В их краях, как у нас сейчас порой, при локализации совали имя «Джанго» в название фильмов без всякого повода, просто потому что «тоже спагетти-вестерн». Во-вторых, история освобождённого раба и его возлюбленной перекликается с мифом о Зигфриде и Брунгильде, благо последнюю зовут именно так. От всего этого символизма, которого у Тарантино и так всегда хватает, исходит легендарность на всех уровнях.
Благодаря диалогам, личному мастерству и плюс ко всему труду гримёров в памяти остаются образы большинства второстепенных персонажей, особенно запомнятся, разумеется, Сэмюэл Л. Джексон (роль скверного деда явно удалась) и ковбой Дон Джонсон.
А что в «Джанго» творится с музыкой! Зрителю устраивают американские горки по эпохам, старт даёт Морриконе, продолжают современные исполнители вроде Джона Ледженда, а завершает поездку классик Джерри Голдсмит. Подборка настолько разнообразная, что, кажется, будто Тарантино хотел угодить всем. И ему это удалось.
От стилизованной под 60-е заставки и до финальных титров не покидает ощущение праздника, праздника для изголодавшейся по Тарантино публики. У автора вышел «спагетти-вестерн» мечты, прежде всего, его мечты, а он уже, пропустив его через себя, рассказал историю «Джанго» нам. О многом хочется сказать: о коне Фрице, о Тарантино в кадре, о камео Франко Неро, самого первого Джанго, но всё это лучше увидеть своими глазами и не один раз.
